Вацлав Йиру - учитель фотографов

Сегодня наш рассказ о крупнейшем фо­тодеятеле Чехословакии Вацлаве Йиру (1910— 1980). Прошло более десяти лет, как он ушел из жизни, но не из сердец поклонников фотоискусства. Спросите тех людей, кому за сегодня пятьдесят,— кто та­кой Йиру? И вам ответят: душа творче­ской фотографии 60-х, отец замечатель­ного, популярного и в наши дни фоторе­вю, организатор притягательных выста­вок, чуткий бильдредактор, глубокий тео­ретик, собиратель и покровитель истин­ных фототалантов.

Чехословацкий искусствовед Йозеф Ма­шин писал: «Вацлав Йиру никогда не пре­подавал ни в каком учебном заведении, но стал настоящим учителем фотографов. Его книга «Зеркало жизни» и поныне ос­тается основополагающей в ряду теорети­ческих трудов. Кто бы ни обращался к Йиру за советом, будь то автор с име­нем или начинающий любитель, с каждым он щедро делился знаниями, богатым опытом. Необычайно интересно и поучи­тельно было наблюдать за его работой в жюри фотоконкурсов. Из сотен снимков он быстро и безошибочно отбирал луч­шее. Во время обсуждений удивлял не­ стандартностью мышления и убедитель­но склонял коллег на свою сторону. Вся­чески способствовал выдвижению новых дарований».

И, действительно, скольким начинающим расчистил Йиру дорогу к известности! Его ежеквартальник с 1959 года стал вы­ходить на русском языке, и мы зачиты­вались публикациями о никому до того неведомых талантах, о наших любителях Крысове, Неелове, Ерине, Бинде, Болды­реве и других. Он первым раскрыл нам глаза на явление литовской фото­школы, заметил ростки новаторства у фо­тографов Грузии... Ревю опубликовало ре­портажи и тематические сериалы моло­дых фотокорреспондентов Умнова, Муразова, Воронина, Генде-Роте, Колосова, Ахломова... Много было сделано для то­го, чтобы классики советского репорта­жа от Альперта до Халипа стали извест­ны на Западе.

Люба Германова. Фото Вацлав Йиру.

До сих пор на слуху крылатые высказы­вания Йиру:

• Документальность рождает художествен­ность — вот в чем парадокс фотогра­фии...
• Фотографировать не трудно, трудно тво­рить...
• Важно не что снимать, а что выразить снимком...
• Разница между плохой и хорошей фото­графией — несколько сантиметров. Но это огромное расстояние!...
• В нашем деле, как в любом искусстве, талант составляет 50%. Остальное — ре­месло, пот, работа...

Вацлав Йиру часто выступал в журнале по разным проблемам: фотография и жур­налистика, фотография и философия, фо­тография и природа, живопись и фото­графия. Интересными были его статьи о фотонатурализме, о псевдоноваторстве, об эстетике фотоизображения. Он автор не одного десятка творческих портретов че­хословацких мастеров и фотографов из других стран.

УЧЕНИК МАЛЯРА И УЧЕНИК ПЕКАРЯ. 1932 г. Фото Вацлав Йиру.

Но прежде всего он сам был фотогра­фом. «Начинал в конце 20-х как любитель и остался любителем на всю жизнь, лю­бителем в лучшем смысле этого слова»,— писал о нем Петр Тауск. Такой характери­стикой искусствовед выразил Йиру выс­шую похвалу как художнику. «Фотолю­битель раскованнее и свободнее в твор­честве, чем профессионал,— неоднократ­но повторял сам Йиру.— Профессионал на все глядит по обязанности, равнодуш­ным взором. Любитель же не связан обя­зательствами с заказчиком, поэтому он снимает сердцем...»

Йиру всегда снимал сердцем. Коммерче­ские интересы не оказывали влияние на его творческие принципы. Есть фотографы, «замерзшие» на опреде­ленной ступени развития, заведомо отка­завшиеся искать новые формы. Йиру был заряжен на самосовершенствование. В юности прошел серьезную школу ремес­ла у пикториалистов, а они славились вир­туозностью техники, работами «вруч­ную»... Он артистично пользовался мо­ноклем, мерцающим светом, шерохова­тыми бумагами, кистью при печати, ими­тируя дымку, обобщенный рисунок под карандаш и пастель.

СТАРОМЕСТСКАЯ ПЛОЩАДЬ В ПРАГЕ. 1959 г. Фото Вацлав Йиру.

«Но,— пишет Петр Тауск,— одновременно Йиру увлекся спо­собностью светописи изображать реаль­ность фактурно, во всем богатстве ее под­робностей и постепенно склонился к «пря­мой», «чистой» фотографии».

Любые новинки лабораторного процесса привлекали его внимание, и он старался найти им естественное применение. Мас­кирование, рельеф, зернистость, растр, печать с нескольких негативов сразу, эф­фект Сабатье — все испробовал он в сво­ей практике. К собственному творчеству он относился строго, ответственно, трюка­ми ради трюков не занимался. Правда, снимал иногда сквозь зеркало заднего вида своего автомобиля, но это был не трюк, а остроумная находка.

ПРИМА-БАЛЕРИНА ЕЛЕНА НИКОЛЬСКАЯ, 1932 г. Фото: Вацлав Йиру.

Сначала Йиру работал крупноформатной ящичной камерой. В 30-е годы перешел на аппарат с катушечной пленкой. Став журналистом, после войны, применял од­нообъективную «зеркалку»: она позволяла быстро реагировать на динамику собы­тий. Длиннофокусная оптика по-новому рисовала городской пейзаж, уличные сцен­ки Праги. Прагу снимал и «телевиком», и с помощью мультипликационных насадок. Увлекался макрофотографией. «Всем, кто хочет проверить способность компоновать кадр, остроту глаза, свое понимание поэ­зии,— рекомендую макросъемку»,— сове­товал он.

Вацлав Йиру обладал и остротой глаза, и утонченным вкусом, тактом и чувством меры. Он изображал каждодневную, ря­довую, будничную жизнь, но его снимки разглядываются с интересом. Они запада­ют в душу, волнуют. В чем дело? Поче­му это происходит? Вацлав Йиру притяги­вает зрителя безыскусственностью фор­мы, искренностью интонации. А где прав­да и простота, там подлинная поэзия.

Примерами съемки акта и натюрморта Йиру демонстрировал, чему можно на­учиться у классической живописи. В жан­ровой съемке показывал интересные под­ходы к изображению контрастных пред­метов, а также фактуры, объема, прост­ранства. Движение объектов, скоротеч­ность событий он схватывал только в куль­минационной фазе.

НАТЮРМОРТ. 1926 г. Фото: Вацлав Йиру.

Высокая профессиональная техника, плас­тика светотени, вещность предметов (сырой булыжник мостовой, зеркальный блеск капота автомобиля, нежная матовость ко­жи) придают его снимкам особую значи­мость, силу выразительности.

Может быть, Вацлав Йиру и не входит в первую десятку великих мастеров мира, но что он художник выдающийся, боль­шой и искренний,— это бесспорно. И как практик он остается учителем фо­тографов.

А. ФОМИН