Новая фототехника, новое искусство.

Вызовут ли радикальные изменения фототехники столь же значительные перемены в характере изображений? Какие-то перемены, безусловно, про­изойдут - ведь в той или иной мере техника всегда влияла на развитие искусства. Старинный дагеротип нетрудно отличить от современного фотопортрета, и даже жанровые снимки Ж.Г. Лартика, выполненные в начале XX века на боль­ших стеклянных пластинках, обладают качествами, резко отличающими их от документальных снимков Анри Картье-Брессона, сделанных 35 мм камерой. Но, вообще говоря, художник чаще подтал­кивает изобретателя на открытия, чем наоборот. Художник нередко жаждет средств, которые техника еще не породила.

Уже сейчас это потребность в новых средствах заметно ощущается в работах авангардистов фотоискусства. Многим надоело фиксировать действительность - занятие это, в самом деле, крайне упростилось благодаря новейшим усовершенствованиям процесса - и они обратились к абстрактной фотографии.

Одни пользуются обычными фотоап­паратами и испытанными методами, стараясь преобразить реальность и при этом часто искажая ее до неузнава­емости. Другие сочетают старую и новую фототехнику с традиционными процес­сами обработки. Они применяют доку­ментную фотобумагу, фотолитографию, фотопечать на шелке и всевозможных других материалах. Получаемые изобра­жения зачастую невозможно опознать как фотоснимки - недаром их создатели причисляют себя не к фотографам, а к живописцам или даже скульпторам.

Но все-таки в основе всех этих произ­ведений лежит фотография того или иного рода.

Удивительное разнообразие авангар­дистских направлений в фотоискусстве служит утешительным доказательством жизнеспособности фотографии. Сейчас многие уверяют, что фотографии не найдется места в будущем, перепол­ненном цветными кинофильмами и цветными же видеозаписями на магнит­ных лентах, специально для просматри­вания в домашнем телевизоре. Но пессимистические пророки удивительно часто заблуждаются. Ведь фотоизобра­жение, недвижимое, но веское - как и печатное слово! - обладает невероятной внутренней силой. На киноэкране перед глазами за одну секунду проносятся 24 кадра, фотоснимок же задерживает на себе наш взор, побуждая к неторопли­вому всматриванию, к размышлениям, к желанию проникнуть в замысел и оценить его воплощение. Ни кино, ни телевидение никогда не заменят нам впечатляющей силы документальной фотографии. Никакую войну, никакое преступление, никакой любящий взор нельзя запечатлеть ярче, чем это делает один-единственный безошибочный фото­снимок, привлекающий внимание случайного прохожего, как громкий окрик со стороны. Фотографии «есть что сказать», и сказанное ею отпечатывается не только на эмульсии, но и в памяти человечества.