Иконы в собрании музея имени М. В. Нестерова. Часть 1

Коллекция древнерусской живописи музея невелика. В настоящее время она насчитывает 130 произведений вместе с иконами научно-вспомогательного фонда.

Комплектование собрания древнерус­ской живописи производилось бессистем­но. В музей собирались не только лучшие образцы иконописи, но и все возможные. И, судя по старым архивным документам 1920—30 годов, так же, без системы уходи­ли из музея. К сожалению, в учетной доку­ментации этих лет зачастую отсутствуют сведения об источниках поступления экспо­натов.

Около трети всех икон - это произве­дения, составляющие ядро коллекции, тот экспозиционный материал, ценность кото­рого неизмеримо велика как подлинных высокохудожественных памятников рус­ской культуры. Они представляют наиболее крупные центры иконописания и дают материал для разговора о своеобразии и особенностях иконописных школ, центров; о времени создания и художественных достоинствах. Все иконы раскрыты, приведены в экспозиционное состояние.

Формирование коллекции шло по не­скольким каналам:

— местные поступления: со склада Уфимского Горхоза, где были собраны предметы учреждений царской России и Временного правительства, в свое время эвакуированных из центра на Урал и в Си­бирь, а также городских контор, прекратив­ших свое существование;

— из церквей Уфы и Уфимской губер­нии, комиссии по изъятию церковных цен­ностей;

— из центра: Государственного Мос­ковского музейного фонда, Румянцевского музея, из частных коллекций;

— от частных лиц.

После открытия музея в январе 1920 го­да поступила значительная часть икон со склада Уфимского Горхоза. Первый дирек­тор музея Илья Евграфович Бондаренко, его ближайший помощник художник Борис Александрович Васильев-Яников осматри­вали городской реквизиционный склад, кладовые и подвалы горкомхоза, банков, транспортных контор, изымая из них мно­го ценного: мебель, ткани, картины, книги, а также иконы. Все это поступало в музей.

Чуть позже произошло пополнение фонда иконами из церквей города и губер­нии по перечню, составленному Виктором Алексеевичем Поярковым*, который хра­нится в архиве музея.

В 1921 году из Государственного Мос­ковского музейного фонда поступили не­сколько замечательных памятников XV — XVII вв. и произведения из собрания Григо­рия Иосифовича Чирикова, известного реставратора и собирателя древнерусской живописи. Часть икон его коллекции была передана фондом, а некоторые иконы приобретены музеем у самого Григория Иоси­фовича. Сохранились письма Чирикова с его заметками по атрибуции этих икон.

В том же 1921 году в музей поступила коллекция от Григория Несторовича Куз­нецова: иконы, 7 церковных книг 1621- 1652 гг., кресты, складни. Практически нет никаких сведений ни о самом Г. Н. Кузнецове, ни о том, какими судьбами его собрание оказалось в фондах музея. В одной из ранее принадлежащих ему книг заведующая библиотекой музея Л .В. Бондаренко обнаружила запись о том, что она принадлежит чистопольскому ме­щанину Г. Н. Кузнецову.

В 1922 году часть икон и других куль­товых предметов поступила от губернской комиссии по изъятию церковных ценно­стей, несколько позже, отдельной группой, иконы из Уфимского мужского монастыря и других храмов Уфы.

Господь Вседержатель. XVI век. Московская школа.

Процесс комплектования коллекции древнерусского искусства связан с именем Виктора Алексеевича Пояркова, священ­ника, который внес неоценимый вклад не только в собирательскую деятельность му­зея, но и в научную обработку коллекции. Свои заметки, докладные записки он подписывал: «сотрудник музея, палеограф В. Поярков». Он был сотрудником музея, не прерывая при этом и работу в епархии, которую вскоре возглавил. Его участие в жизни музея было очень активным. Им проделана огромная работа по обсле­дованию храмов Уфы. Учтены все худо­жественные ценности и дана им краткая характеристика, составлен интереснейший рукописный документ «Сведения о сущест­вующих и существовавших в пределах Уфимской губернии ранее 1 850 года осно­ванных церквах и монастырях с приме­чаниями о достопримечательностях их художественных и археологических и о не­которых событиях, имевших значение в их истории».

Кроме того, в декабре 1922 года по инициативе посетителей - любителей му­зея В. А. Поярков прочитал доклад «О рус­ской иконописи и иконописных школах», а уфимский художник Г. П. Черкашенинов рассказал о современном искусстве. Рас­сказы строились на примере произведений из музейной коллекции. Это, кстати, послу­жило толчком к созданию в апреле 1923 го­да «Кружка друзей Уфимского музея». К сожалению, в 1925-1930-х годах часть собрания древнерусской живописи была безвозвратно утрачена. Архивная документация тех лет бесстрастно зафикси­ровала сведения о том, что часть икон пере­дана в другие музеи (главным образом, в краеведческий), часть распродана с торгов «при ликвидации Госфондимущества в 1927 году». В 1929-31 годах деятель­ность музея проверялась специальной комиссией Башнаркомпроса с целью «ис­ключения из фондов не нужного и не му­зейного имущества». Прежде всего это были предметы культа.

В 1941 году, после начала Великой Отечественной войны, по распоряжению Минфина СССР музей лишился значитель­ной части изделий из серебра - в основном окладов с икон и другой церковной утвари. При этом художественная и историческая ценность памятников в расчет не принима­лась. Невозможно читать документы тех лет без острого чувства сожаления и бессиль­ной горечи утраты.

Вот как в отчете 1926 года коллекцию древнерусской живописи характеризует директор музея (1926-1935 гг.), выпуск­ник петербургской академии художеств Юлий Юльевич Блюменталь: «Наиболее богатым у нас является собрание русской живописи. В отделе иконописи есть харак­терные экземпляры икон новгородской школы XV, XVI и XVII веков, ряд ценных икон суздальских, строгановских и, глав­ным образом, московских писем XVI - XVIII веков...».

Благовещенье. XV век.

Это история.

Но все же оставшаяся часть произведе­ний, которая достаточно интересна, охва­тывает период с XV по XX вв. Отдельные памятники XVIII—XIX веков приобретены музеем в послевоенные и последующие годы, в основном у частных лиц.

До 1989 года коллекция находилась под наблюдением реставраторов Всерос­сийского Художественного Научно-реставрационного центра имени академика ИЗ. Грабаря. Имена таких высококлассных специалистов, как Татьяна Максимовна Мосунова, Лариса Александровна Миро­нова, Марина Васильевна Романова, Гали­на Сергеевна Клокова, Савелий Васильевич Ямщиков, Андрей Петрович Бурмакин, навсегда вошли в историю музея.

С 1989 года в музее работает собствен­ная реставрационная мастерская древне­русской живописи, и с тех пор коллекция находится под постоянным контролем с точки зрения состояния сохранности икон. Но до сих пор не предпринимались попыт­ки её систематизировать, тем более что в последнее десятилетие после проведения реставрационных работ экспозиционный фонд значительно пополнился прекрас­ными памятниками XVII—XIX веков.

Древних икон в коллекции немного. Это памятники XV-XVI столетий, представ­ляющие новгородскую, московскую школы, русский Север.

Открывает собрание икона «Благове­щение», принадлежащая новгородской школе, с присущим ей своеобразием, ха­рактерными приемами и стилистическими особенностями.

Новгород с его географическим и исто­рическим своеобразием развивался неза­висимо и самобытно. Это проявилось очень мощно и в художественном творчестве, где складываются свои закономерности, свои традиции, свой стиль - то, что в совокупно­сти мы называем «новгородской школой». И наше «Благовещение» — прекрасная ил­люстрация этого, так же, как и два других памятника - иконы «Сошествие во ад». В них явны черты, присущие новгородской живописи в построении композиции, трак­товке ликов, колорите - насыщенном, ярком, с преобладанием киновари, охры и зеленого цвета. Причем градации цвета в обеих иконах близки друг другу.

Богоматерь и Денсуса. XVI век.

В XV веке исключительное место на ис­торической арене стала занимать Москва, превратившись в крупнейший культурный центр. В Москве работали выдающиеся русские и греческие мастера - Феофан Грек, Андрей Рублев, Дионисий и другие. Их наследие сыграло огромную роль в ис­тории древнерусской живописи.

Сложно определить, когда возникла московская школа, но к XVI веку художест­венная культура Москвы достигает высо­чайшего расцвета.

XV век — классическая пора в развитии русского иконостаса - алтарной преграды, отделяющей алтарь от молящихся. Иконо­стас обретает архитектурную упорядочен­ность, происходит окончательное сложение его композиции. Его основная часть - полнофигурный деисусный чин. Деисус (от греческого «моление») воплощает идею заступничества святых за людей перед Христом.

В коллекции музея представлены две иконы из деисусного чина начала XVI века - «Богоматерь» и «Иоанн Предте­ча», поступившие от Григория Иосифовича

Чирикова. Они исполнены с исключитель­ной психологической выразительностью. Автор сознательно изменяет пропорции фи­гур, делая их вытянутыми, хрупкими. Лики святых исполнены благородства, соблюдена строгая четкость их построения, когда пере­ходы от света к тени едва намечены, а выра­жение глаз смягчает образ, усиливая его духовность, доводя эмоциональное воздей­ствие до всепоглощающей силы.

Другие художественные решения мос­ковских мастеров-иконописцев XVI века нашли отражение в иконах «Спас» и «Нико­ла», где в отличие от лиризма и утончен­ности икон из деисусного чина доминиру­ет суровость строгих ликов, покоряющая внутренняя сила образов. Для их передачи использованы минимальные средства, без каких-либо внешних эффектов. Но они притягательны своей убедительностью и цельностью. В них нашло отражение харак­терное для второй половины XVI столетия решение образа. При более тщательном сравнении обращают на себя внимание такие детали, как одинаковая порода де­рева, его обработка, глубина ковчега, ширина полей, размер и размещение шпо­нок и другие параметры (кроме иконогра­фических). Это позволяет предположить, что обе иконы, вероятно, вышли из одной мастерской.

Интересен замечательный памятник рубежа XVI—XVII столетий - «Царские вра­та» - образец высокого художественного мастерства. «Врата» красочны, декоратив­ны, отличаются изяществом и тонкостью рисунка, гармоничностью композицион­ного решения.

Любопытно построение архитектур­ного фона, дающего эффект логичной заполненности пространства. Он играет весьма активную роль, привлекая разнооб­разием форм и богатством цвета. Автор даже выносит на поля изображение крыш и шпилей башен, усиливая таким образом пространственную организацию фона.

Фигуры евангелистов органично вхо­дят в композиционное решение клейм, полны жизни и очень выразительны. Особенно притягателен образ Иоанна, бук­вально излучающий энергию мысли, дейст­вия и божественное вдохновение, а сочета­ние золота горок и черного проема пещеры усиливают общее впечатление.

Художественная жизнь окраин стреми­лась не отстать от ведущих центров иконописания, сочетая провинциальную непо­средственность и своеобразие с древнерусскими традициями.

Анна Хардина

Читайте продолжение:

Иконы в собрании музея имени М.В. Нестерова. Часть 2.