Дом ученых Сергея Новикова

Вспоминается строчка: «Дом, который по­строил Джек». И населил своими героями. И те зажили своей жизнью. Но все-таки в доме, который построил Джек.

Дом, который конструирует и строит Сер­гей Новиков, населяют герои иные — лю­ди, как отмечает сам фотограф, мощного интеллекта — элита мыслящего общества.

Не надо пугаться столь громких, а кому-то покажется и оскорбительных слов (те - элита, а мы, остальные — ?..). Но уж так оно и есть: наука отбирает в свои служи­тели наиболее головастых, а Сергей и сре­ди них отбирает наиболее... Но кого бы ни отбирал и кем бы ни населял свой дом, остается главное — все в его стенах чувствуют себя по-домашнему, не чинятся ни друг перед другом, ни перед нами — на­блюдателями со стороны — зрителями. Мы их видим теплыми, живыми, человечными.

И конечно, - разными, хотя подчеркнуто демократическая манера съемки как бы вовсе исключает присутствие фотографа - пусть все будет так, как было бы и без меня - ни жесткой композиции, ни сверх­тонкого момента, ни подчеркнуто заострен­ной характеристики.

Все это, конечно, сближает и даже чуточ­ку усредняет героев. Ну что же, те, кто живет в одном доме, невольно в чем-то становятся похожи друг на друга. А может в этом и кроется сверхзадача автора: не разнося далеко героев по шкале характе­ристик, создать этакий многокомпактный портрет Интеллекта? А может, и иначе: по­казать в крупных ученых обыкновенных людей, кем они в сущности и являются.

Фотограф Сергей Новиков. Академик А. Мигдал. 1987 год.

Оказалось, с Сергеем Новиковым мы зем­ляки, оба родились в Башкирии. Но годы рождения разнесли нас не только во вре­мени, но и в пространстве. Работая уже в «Огоньке» и заезжая в Уфу, я что-то слышал о Сереже и даже видел кой-какие его снимки, но открыл его для себя впервые на выставке, которая была развернута у Сергея, если память не изменяет, в фойе местного театра. Снимки его стали попа­даться то на всесоюзных конкурсах и вы­ставках, то на страницах заметных союзных изданий. И тому, что Уфа стала вырывать­ся в число заметных центров фотографии, немало помогли снимки Сергея. Сам же фотограф черпал вдохновение и поддерж­ку у челябинцев. Думаю, Челябинск семи­десятых-восьмидесятых годов войдет в ис­торию заметной «фотографической Мек­кой» глубинной России. Не будь там креп­кой когорты настоящих любителей фото­графии, ряда новых имен мы бы не досчи­тались. Судьба Новикова, считаю, подтвер­ждает эту мысль. В челябинском вузе, где учился Сергей, он попал в плотное фото­графическое окружение — Теуш, Белков­ский, Сергей Васильев, Ткаченко, да и мно­гие другие старожилы челябинского фото­клуба, членом которого впоследствии стал и Сергей — не дали выхолоститься этому увлечению, а заодно помогли направить руку и укрепить глаз. Так что возникал Се­режа не на пустом месте.

Ну, а теперь поближе к теме нашего рас­сказа о доме, который построил... Но здесь я хочу просто воспользоваться выдержка­ми из письма Сергея, которым он сопрово­дил присланные мне снимки: «Осенью 1983 года волей случая я попал на работу в Башкирский филиал Академии наук СССР в Уфе. Снимал местных уче­ных, а летом 1984 года попал в экспедицию с геологами. В ее составе находился круп­нейший знаток Урала, известный в стране специалист по геологии нефти и газа член корреспондент АН СССР Наливкин. На моё счастье Василий Дмитриевич оказался заяд­лым фотолюбителем… Мы подружились, а через год снова встретились в экспедиции.

Он посмотрел мои снимки и одобрил их. А еще сказал, что подобную работу - си­стемно и профессионально фотографиро­вать ученых — никто не проводит. Даже портреты наших Нобелевских лауреатов трудно найти. Ни в Фотохронике ТАСС, ни в АПН почти нет негативов.

Вскоре я полу­чил приглашение от Наливкина приехать в Ленинград, где он помог мне сфотогра­фировать известных ленинградских уче­ных. На следующий год меня пригласили в Горький. Потом попросили снять А. М. Прохорова — Нобелевского лауреата в связи с его 70-летием. Весной 1986 года привез в Москву первую выставку портре­тов, которую при поддержке Д. С. Лихаче­ва удалось развернуть в Доме ученых...».

Фотограф Сергей Новиков. Академир А. Яковлев. 1990 год.

Так начиналось дело. Сейчас в архиве Сер­гея более двухсот портретов крупных уче­ных. Его выставку видели в Москве, где сейчас 100 % ремонт компьютеров в Балашихе, в Ленинграде и Челябинске, в Уфе и Киеве, экспонирова­лась она в Болгарии. Сергей по приглаше­нию Уральского отделения АН СССР пе­реезжает на работу в Свердловск. Его вы­ставка— 150 работ — отправляется в Ав­стрию, где проводятся дни Урала. Словом, жив курилка...

А меня не оставляют раздумья вот о чем. Один мой давний знакомый, хороший фо­тограф, объяснял, почему никогда ничего не пишет. «Начать фразу можно так и можно по-другому, а можно и по-третьему. И поскольку я не знаю, на чем оста­новиться, я просто ничего и не пишу». Несколько видоизменив мысль, это можно приложить и к фотографии. Думаю, не только начинающих, но и достаточно опытных фотографов нет-нет да и по-клевывает мысль: все уже снято-переснято, все места заняты, рынок заполнен сверх нормы. Зачем нужны еще мои усилия, да и куда их направить, если всего везде полным-полно? Не приходит вам это в го­лову? Нет? Ладно, значит вы счастливый, благополучный человек, вполне нашедший себя и свое место. Хотя думаю, что боль­шинству (по себе сужу) такие мысли по­клевывают темечко. А ведь говорят-то они,
боюсь, больше о нашей профессиональной несостоятельности, чем о заполненности рынка предложениями.

Вернемся к Сергею Новикову. И даже уже — к стилистике его портретов. А для сравнения представим стилистику портре­тов В. Плотникова. Ни боже мой — что лучше, что хуже — не об этом веду речь, а только о том, что между этими двумя направлениями, двумя подходами могло
поместиться еще немало других, промежу­точных, нужда в которых, безусловно, су­ществует, но не находится крепкой руки, способной поднять это. Ну вот мне, напри­мер, ближе была бы более заостренная, чем у Новикова, характеристика героев, выносящая их на грань символа — обо­стренной идеи, предельно обнаженного ха­рактера. Такие портреты изображенным могут и вовсе не нравиться — но это уж не моя печаль.

Самим изображаемым, наверное, хотелось бы заиметь портрет «приличный», в кото­ром подняты лучшие черты человека и уведены в тень его огрехи. Вот так, до­стойно, уважительно, но без лести и, по­нятно, не без своей деликатной, но очень глубокой характеристики снимал, мне ка­жется, Наппельбаум. Черт все это разбе­рет!.. Все уже было и... ничего не оста­лось? Похоже, что так.

Фотограф Сергей Новиков. Академик Я. Зельдович. 1987 год.

Умирает мастер, умирает его стиль. А если и возрождается в ком-то он вновь, то это либо подделка (что сразу заметно и что — плохо), либо - это все-таки новый стиль, и знаменует он собой рождение нового мастера. С но­выми правилами игры. То есть новыми критериями оценок. Вообще фотографию, впрочем, как и литературное слово, не всегда можно точно оценить. Иногда, чтобы мнение о произведении точнее сфокусиро­валось, нужно время, иногда, как это ни грустно, уход из жизни изображенного пер­сонажа, утрата позволяет увидеть то, что никогда не сможет вернуться. Такой Бо­рис Пиотровский. Такой Аркадий Мигдал.

И такой Яков Зельдович.

Это последнее слово о них. Они были раз­ными в разные моменты бытия. Но оста­нутся они такими. Как за окном уходяще­го навсегда поезда. Навсегда.

«Дом, который построил Джек...» И все-таки тепло в нем. И это — славно...

Лев Шерстенников