Лики людей – лики времени. Скульптор Зильфат Басыров.

Творчество заслуженного художника Башкортостана, лауреата Премии им. Акмуллы Зильфата Рауфовича Басырова счастливо многогранно. Природа щедро одарила его универсаль­ным художественным дарованием: скульптор, монументалист, керамист, график, поэт, писа­тель-мемуарист. педагог, коллекционер...

Формирование творческой личности художника пришлось на 50 - 70-е годы - время безраз­дельного господства в советском искусстве практики официального диктата. Социальный за­каз на создание произведений канонизированной идеологией известной тематической на­правленности, «в лоб» декларирующей идею гражданского пафоса, героико-трудового про­шлого и настоящего советского народа, в своем хрестоматийном варианте воплотился в фор­ме крупноформатного живописного полотна и, в особенности, в произведениях монументаль­ной скульптуры. В условиях открытого политического прессинга сохранить юношескую чис­тоту помыслов удалось немногим. Это вовсе не означает, что представители «оппозиционно­го» меньшинства все без исключения вступали в ряды нонконформистов. Был и другой путь, в отличие от нонконформистского, почти безболезненный: выполняя социальный заказ, не ос­таться навсегда в его сладком и многообещающем для многих плену. Помнить, что подлинно лишь то, что дарит разорванное в клочья сердце и благородный зов души. Басыров избрал вто­рой путь: самое сокровенное рождалось в закрытой для многих магической атмосфере мастер­ской, где, кстати, даже официальный заказ (к примеру, серия произведений, посвященных раз­работке образа Акмуллы) становился откровением мастера. Или, быть может, с заказами так везло? Во всяком случае, анализируя творчество скульптура, складывается мнение, что заказы каким-то чудесным образом сами находили своего художника, так и не позволив ему сорвать­ся в необратимую бездну конъюнктуры.

Зильфат Басыров. Первый могаллим Далетьяр. 1993 год. Гипс. 50Х30Х27.

Зильфат Басыров - художник удивительно цельный и искренний, достойно сочетающий в своем искусстве данное ему природой романтическое восприятие истории и реальности и за­воеванный в результате блестящей образованности высокий профессионализм.

Анна СемеЛвна Голубкина в своем известном трактате-завещании «Несколько слов о ре­месле скульптора» гениально просто написала: «Говорят, что художнику надо учиться всю жизнь. Это правда. Но учиться не пропорциям, конструкции и прочим вещам, которые отно­сятся к искусству так же, как грамотность к писательству, а другому, настоящему искусству, где - уже не изучение, а понимание и открытия, большие или малые, воплощенные в образы или нет, - это все равно, но художники их знают и знают им цену...». Кажется, нет других слои, которые лучше, выразительнее и главное - бескомпромиссно и недвусмысленно - объяснили бы истинное предназначение художника. Творческая заслуга Басырова заключается в том, что эти слова без доли лукавства относятся именно к нему, напрямую объясняя суть его искусст­ва, где главное - не ремесло, а «открытия, большие и малые», сделанные в результате много­летнего самозабвенного труда, мучительных поисков и размышлений, личностной интеллигентности и каждодневной напряженной работы души.

Зильфат Басыров. Алтын чэч (Златоволосая). 1987 год. Дерево. 75Х25Х75.

И, тем не менее, именно природная интеллигентность художника, его человеческая скром­ность и деликатность, как это ни абсурдно для цивилизованного общества, до сих пор позволили по достоинству оценить его вклад в башкирскую и российскую скульптуру и графику.

Юбилейная персональная выставка произведений Зильфата Рауфовича Басырова, экспонировавшаяся весной 1998 года в залах Государственного художественного музея им. М.В. Нестерова, наконец-то расставила долгожданные акценты. Станковая скульптура и уникальная гра­фика, объединившись в пределах единого изобразительного ряда, составили емкое эстетическое пространство, где всеобъединяющим началом звучала сокровенная идея авторской логики - логики тематической и напрямую зависящей от нее логики пластической.

СКУЛЬПТУРА. ТЕМА

Зильфат Басыров. Сююмбике. 1997 год. Барельеф. Бронза. Литье. 50Х40.

Безусловно, уважительная атмосфера отчего дома, авторитет отца и благородный образ матери стали первой ступенью в формировании личности юного Басырова и, в особенное его интереса к национальной истории и культуре. Затем занятия в березниковской изостудии у прекрасного педагога Л.А. Старкова, переросшие впоследствии в многолетнюю человеческую и творческую дружбу, проиллюстрированную перепиской, учеба на скульптурных отделениях Уральского училища прикладного искусства и Московского технологического института местной промышленности, как и самостоятельное изучение истории мирового искусства художественных музеях и картинных галереях страны, определили существо главной темы. Точнее здесь нужно говорить о логическом переплетении близких образно-тематических линий и основной, консолидирующей тематические откровения, идеи.

Это - Жизнь Человеческого Духа, Торжество Творческой Воли, Духовная Энергия Созида­ния, воплощенные в образах конкретных людей - деятелей национальной культуры прошло­го и современности, исторических личностей, национальных героев и просто современников и современниц, уверенных в сознании правильности избранного пути. Вместе они создают единую образно-тематическую линию, обладающую безусловным свойством типического: пе­ред нами - портрет конкретной личности, но трактованный не только в узкопрактическом ва­рианте физиономического сходства, а, что значительно важнее, - в контексте типического обобщения, и утверждающий таким образом свойственную русской культуре в целом идею надличностной идеалистичности.

Зильфат Басыров. Су кызы (Русалочка. Дочь Воды). 1975 год. Дерево. 75Х36Х27. БГХМ им. М.В. Нестерова.

Сочетание тончайшей психологической характеристики конкретного персонажа и постоянное стремление художника к утверж­дению некой высшей цели посредством выяв­ления его духовной значительности и душев­ного благородства определяют эту возвы­шенность устремлений и идеалов. Этому спо­собствует и характерный для Басырова при­ем психологической трактовки образа: боль­шинство образов «переживают» не момент сверхнапряжения своих душевных сил, ост­роконфликтного из проявления, в ситуацию итога, завершенного духовного результата (исключение составляют, пожалуй, портрет Кинзи и оба «Романтика»).

Индивидуальные черты придают образам обобщающую степень выразительности, превращают лики людей в одушевленные лики времени, становятся живым воплощением оп­ределенных сторон духовной жизни эпохи.

Это сообщает творчеству художника логику четкого образно-тематического развития и исключает возможность появления тем и, соответ­ственно, образов случайных, развивающихся вне этой логики.

Зильфат Басыров. Автопортрет. 1964 год. Бумага. Карандаш. 50Х37.

Значительное место в творчестве Басырова занимает мотив обнаженной, трактованный как традиционно («Лето. Под деревом», «Тростиночка», «Купальщица» и др.), так и в контексте ан­тропоморфного изображения мифологического существа («Су кызы», «Алтын чэч», «Тан кызы»). Во втором случае, при известной универсальности природы мифологического образа, тело, тем не менее, трактуется обязательно как реальная жизненная форма, находящаяся в состоя­нии скрытого внутреннего движения, внутреннего порыва, сообщающего, в свою очередь, ди­намическое развитие внешней форме. При этом свободная непосредственность изображения и в том, и в другом случае озарена светом высоких идеальных представлений о Человеке, его Гармонии с Природой, понимаемой как общий Космос.

Зильфат Басыров за работой над портретом М. Вахитова. 1956 год. Кунгур.

В некоторых случаях, художник подтверждает эту идеалистическую идею введением эле­мента пейзажного мотива («Алтын чэч», «Су кызы», «Лето. Под деревом»), или детали туалета («Тан кызы», «Вот и я»), открыто ностальгируя по пластическим идеалам Античности. Впрочем, трудно (да в нашем случае и незачем) провести четкую разграничительную линию между пор­третами конкретных личностей, портретами-типами и образами, так называемого, мифологи­ческого происхождения. Все эти произведения объединены, как это было показано выше, ло­гикой развития генеральной образно-тематической линии, предполагающей логику развития линии пластической.

Светлана Евсеева, искусствовед.

Каталог «Скульптура, графика, поэзия»