Прилежные ученики учеников

На американском аукционе Sotheby’s в Нью-Йорке 24 января 2008 года была про­дана картина Тициана «Кающаяся Магдалина» из японской част­ной коллекции. Продали ее за 4 миллиона 521 тысячу долларов, то есть фактически картина не перешагнула нижней границы своей заявленной стоимости (6 миллионов). Натюрморт Яна Брейгеля Старшего (картины которого вообще-то все сосчита­ны и довольно редко попадают на аукционы), Якопо Тинторетто, пленительный крестьянский Якоб Йордане и Клод Лоррен вооб­ще не нашли покупателей — их просто сияли с торгов.

К сожалению, даже воспроизведение в прессе лотов, не нашед­ших покупателей, но приветствуется, и фоторепродукции непродан­ных картин остаются главным образом в каталогах и архивах аукцион­ных домов. Вот и нам опубликовать Брейгеля на этот раз не удастся — ну, просто постольку, поскольку НомИ уважает законы копирайта. Впрочем, отчасти такая политика аукционных домов объяснима: по законам большой аукционной игры, картина может вновь спустя ка­кое-то время появиться на торгах, и образ той или иной работы не должен ассоциироваться у покупателей со словом  «unsold». Так что и у Лоррена, и у Брейгеля, и у Йордамса еще есть шанс снова оказать­ся и на страницах нашего журнала, и в аукционных каталогах.

Правда, на том же американском Сотбис за 1.8 миллиона «ушел» Каналетто, что в два раза дороже эстимейга. А произошло это, ско­рее всего, потому, что речь шла о «Виде Темзы», невдалеке от которой ныне живут самые богатые люди Европы. (Каналетто пробыл в Англии почти десять лет; за это время лондонцы построили Вестминстер­ский мост, а Каналетто –«напитался» английским колоритом.) Двум картинам Кранаха и скульптуре Донателло повезло — их купили соот­ветственно за 4.5, 3.6 и 5 миллионов. Аукцион был признан успеш­ным: общая сумма продаж составила более 100 миллионов.

Факт отнюдь не уникальный — но весьма показательный в своем роде.

Даже если принять во внимание упорные слухи о том, что цена (как раз искомые сто миллионов) бриллиантового «Черепа» Демиена Хер­ста — не что иное, как хорошо спланированная пиар-акция, довольно трудно не согласиться с тем, что Тициан «несколько» отстает в цене от произведений современных британцев. Цены на русский авангард и даже на произведения Кабакова тоже дадут фору любому Тициану Вечеллио и иже с ним. И эти суммы выплачивают аукционным домам частные граждане, как правило, остающиеся неизвестными (таково правило любого уважающего себя аукциона). В то же самое время да ­же не бедные английские музеи вынуждены объявлять национальную подписку ради того, чтобы из страны не вывезли какого-нибудь Ван Дейка, - и, знаете, довольно долго собирают деньги.

Почти что на официальном уровне признается, что цены на совре­менное искусство «вздуваются» галеристами и музейщиками, но де­ло ведь не только в этом - интерес к старому искусству среди дей­ствительно богатых коллекционеров стремительно падает. Вот сей­час, сейчас бы собирателям и проявить дальновидность и начать по­купать старых мастеров - но у тех, кто так думает (и особенно у тех, кто и вправду любит живопись), не получится даже «скинуться» всем миром хотя бы на одну работу. Четыре миллиона - огромные день­ги, на которые можно оборудовать целый передовой госпиталь, но пройдет еще десять лет - и сколько будет стоить тогда настоящая живопись?

Тициан Вечеллио. Кающаяся Мария Магдалина. Дерево. Масло. 110,5x78,5.

У тех же, кто может позволить себе сегодня подобные траты, Брейгель или Тициан особенного оживления не вызывают. Ну что, скажите, можно сделать с «Кающейся Магдалиной»? В офис ее не повесишь. В спальне - тоже: ну какие рядом с ней утехи любви? Хра­нить в сейфе - скучно.

Между тем речь идет об одной из знаковых для истории искусства работ. О какой Магдалине идет речь, мы можем себе представить достаточно точно: одну из «Магдалин» Тициана (всего копий три) пе­тербуржцы знают по Эрмитажу. Это начало шестидесятых годов - грандиозных поздних лет художника; картина немедленно после на­писания стала легендой, пришлось писать еще, но у каждой работы свое свечение, своя мысль, и взгляд Магдалины - неповторимый на каждой картине. Вообще «авторский повтор» это оксюморон: пока автор жив и думает, каждая его работа - новая, и зачастую повтор лучше оригинала; трудно отказаться от соблазна уточнить и усилить «неудавшуюся» деталь.

Как заставить каяться и воспарять роскошную, соблазнительную, мягкую плоть? Возможна ли вообще духовная красота - или раскаяв­шейся Магдалине лучше покрыться волосами и коростой, как это про­исходит у Донателло? Тициан любил жизнь, очень любил. А как же иначе, если плещет зеленая вода канала; если небо и Бог распахнуты и смотрят на тебя каждый миг; если даже из мрака самой страшной ночи - ночи «Снятия с Креста» - кричит и не может смириться с по­терей веры; если бегут вдаль зеленые луга и сама Любовь - прекрас­ная женщина из рода златокудрых лангобардов - наклоняется к про­хладному источнику, и пост, и целует воздух устами. За эту любовь к творению Тициану была дарована последняя награда от жизни: его царственная смерть на пиру (старик осушил бокал - и ушел), похо­жая и на оду, и на добрый грузинский анекдот. И Магдалина у Тициана хороша даже в плаче, потому что уродства - нет, не должно быть на свете, и плоть может быть только просветленной.

Странными, страстными мазками создана мерцающая жизнь и сияющая красота поздних работ Тициана; он шел к этой красоте дол­го, всю жизнь, и теперь он вдыхал эту жизнь даже в ранние полотна, подправляя их резкими движениями кисти - «замутняя» прежние поверхности. В последние годы его жизни ученики, гладя на то, как под­слеповатый старик «портит» свои шедевры (спятил от старости, что ли, не иначе: разве он не понимает, что от него ждут востребованного гладкого стиля?), втихаря заботливо подливали масла в его краски - чтобы безболезненно стереть новый слой, когда мастер уйдет.

Сегодняшние клиенты аукционных домов похожи на тех школя­ров - с той лишь разницей, что ни старый, ни молодой Тициан не от­вечает актуальным представлениям «о прекрасно». Цена на великие картины великих мастеров основательно разбавлена маслом.

Дарья Акимова

В интернет-магазине Амвей каждый найдет для себя и своих близких людей экологически-чистые и безопасные товары. По сути говоря, магазин Амвей – это амвей каталог цены бады в чистом виде. Загляните и вы приятно удивитесь огромному выбору высококачественных товаров.