Русский художник Василий Иванович Суриков. Часть 2.

Поездка Сурикова в Европу в 1883 году тоже была подготовкой к предстоящей работе. Великие мастера прошлого: Тинторетто, Веласкес, Тициан, Веронезе своей живописью давали художнику XIX века новые творческие импульсы. Во­семь месяцев Суриков провел в Германии, Франции, Италии. Вернувшись в Россию, он полностью погружается в работу над «Морозовой», и уже ничто не может его отвлечь от нее.

Россия середины XVII столетия, время народных волнений, недовольств, сму­ты. Смутное время — так оно вошло в отечественную историю. Патриарх Ни­кон проводит церковные реформы, в церкви возник раскол. Ярой противни­цей новых реформ была боярыня Морозова, близкая родственница царя Алек­сея Михайловича. Закованную в цепи и колоды, в простых санях ее провозят «на позорище» по московским улицам, чтобы затем заточить навсегда в Боров­ский Пафнутьев монастырь, где она вскоре трагически закончит свои дни. Бледное лицо Морозовой, ее горящие глаза, фигура в черной одежде, рука, взметнувшаяся в двуперстном знамении, — во всем неистовая страсть, фанатическая сила, готовность идти на любые муки, но остаться верной своей идее. Вторит жесту Морозовой юродивый, тянется за санями нищенка, задумчиво смотрит странник, склоняет перед мужеством боярыни свою красивую голову юная боярышня в голубой шубе. Сколько разнообразных состояний, оттенков отношений к опальной боярыне и чувств передает художник! Картина являет удивительное единство своей драматической выразительностью и живописны­ми достоинствами. Морозный воздух, искрящийся голубизной снег, богатое разнообразие одежд составляют вместе могучее и стройное звучание, как зву­чит симфонический оркестр или орган, чарующими звуками которого худож­ник восхищался в Соборе Парижской Богоматери. И в «Боярыне Морозовой» сливаются воедино сложнейшие взаимоотношения красок, цвета, освеще­ния, морозного воздуха, состояния героев картины от высокой трагедии до бытового фарса в смеющемся священнике.

Самые выразительные чарующие образы картины - женские, от неистовой, сильной духом Морозовой, включая скорбно глядящую старуху, до полной сер­дечной кротости боярышни в золотом платке.

Взятие снежного городка. 1891. Холст, масло. ГРМ.

Этюды к картине - часто своеобразные перевоплощенные портреты тех, ко­го знал художник, кто наиболее подходил к жившим в его воображении об­разам. Суриков любил изображать свои модели облаченными в нарядные ша­ли, цветные платки, старинные шугаи. Эта нарядность придает поэтический характер портретам и словно «историзирует», отодвигает их в прошлое. Он называет свои портреты «Сибирячка» (1900), «Горожанка» (1902), «Сибир­ская красавица» (1891), «Казачка» (1898), тем самым подчеркивая обобщен­ный характер создаваемых образов. Его привлекал определенный тип лица. «Женские лица я очень любил, не порченные ничем, нетронутые», — говорил художник, создавая своеобразный идеал женской русской национальной красоты.

Не так часты у него мужские и детские портреты, но «Девочка с куклой» (1898), изображающая дочь художника, один из самых чистых детских образов в русской живописи XIX века. А «Портрет доктора Езерского» (1910), близкого друга художника, во всей полноте передаст возможности Сурикова-портретиста в постиже­нии сложного внутреннего мира человека.

Еще одна важная грань творческого облика художника — его занятия аква­рельной живописью. Он замечательно понимал особенности этой тонкой и сложной техники. Его акварельные листы отличаются высоким мастерством исполнения и красочной полнозвучностью. Именно Суриков положил начало блестящему взлету акварельного искусства в конце XIX - начале XX столетия, в значительной мере утраченного предшествующим поколением художников. Очень выразительно сказал об акварелях Сурикова известный историк искус­ства А. Эфрос: «Акварель — искусство интимного Сурикова... Пока его эпиче­ский двойник медленно и сурово думал над своими огромными холстами, Ва­силий Иванович наслаждался жизнерадостной акварелью». И все-таки, как ни интересны и своеобразны портретные работы мастера и акварельные листы, не они были магистральной линией его творчества.

Своеобразную трилогию составляют картины Василия Сурикова «Утро стрелецкой казни», «Меншиков в Березове», «Боярыня Морозова», в которых новизна ху­дожественного языка выразилась в монументальной форме станковой карти­ны. После «Боярыни Морозовой» Суриков создает еще четыре крупных про­изведения - «Взятие снежного городка» (1891), «Покорение Сибири Ермаком» (1895), «Переход Суворова через Альпы» (1899), «Степан Разин» (1907). Из названных картин «Снежный городок» стоит особняком. Ее нельзя в пол­ную меру причислить к историческим произведениям. Она единственная, об­ращенная к реалиям современного сибирского быта. В ней изображена удалая народная игра, бытовавшая в Сибири с далеких времен. Это единственное по­лотно, где нет трагических коллизий, где смеются все лица, звучно и открыто горят краски. Художник считал, что картина была для него возвращением к жизни и творчеству.

Вскоре после окончания «Боярыни Морозовой» умерла жена художника. Эту личную трагедию он переживал остро и глубоко. Уехав с двумя дочерьми на год на родину в Красноярск, он там среди близких ему людей, любимой при­роды и повседневного быта медленно возвращался к жизни. «Снежный горо­док» стал своеобразным исцелением художника.

Тогда же в Сибири рождается замысел новой грандиозной народной эпопеи «Покорение Сибири Ермаком». Основной смысл ее он выразил словами: «Две стихии встречаются». Художника по-прежнему влекут к себе значимые собы­тия, героические личности и судьбы. Ермак, Суворов, Степан Разин - герои его последних произведений. Он ищет новые художественные средства, иные композиционные решения, острые цветовые созвучия. Но при всей значитель­ности замыслов ни одно из этих произведений не становится в уровень первых трех работ художника. Однако это нисколько не умаляет масштабности талан­та гениального исторического живописца, чувствовавшею историю, понимав­шего ее, провидевшего далекое прошлое и умевшего воплотить его в своих хол­стах так убедительно и художественно полнокровно, как никто другой ни из его современников, ни из тех, кто шел вслед за ним.

Галина Чурак