Аргунов или Рослен. Кто написал портрет великой княгини Натальи Алексеевны из музея-усадьбы «Кусково»?

В 1989 году в отдел исследований художественных произведений ВХНРЦ из музея-усадьбы «Кус­ково» поступил портрет великой княгини Натальи Алексеевны — первой жены Павла I (холст, масло, 87x70). На обороте холста имелась надпись, сделанная пером орешковыми чернилами почерком 18 века: «Партретъ ея высочества велiкоi кнегини Наталiи Алекс...нъ. Писанъ 1778-го года».

Портрет не имел подписи и претендовал на авторство Ивана Аргунова.

Картина прошла все виды ком­плексного стилистическое и технико-технологического исследо­вания. Сопоставление рентгенограмм, макрофотографий факту­ры, результатов химического анализа грунта исследуемой кар­тины с эталонным материалом по творчеству И. Аргунова, позво­лило отклонить авторство худож­ника.

Вместе с тем исследования произведения под микроскопом показали, что дата на обороте холста по технологическим признакам указана правильно, что отсутствие подмалевка под изоб­ражением головы и фигуры модели может свидетельствовать о вторичности работы. Было отмечено также высокое каче­ство и сложный замес пигментов (к примеру, в замесе полутени лица помимо желтой охры, кино­вари, белил и угля присутствуют три различных зеленых пигмен­та), а также наличие двухслой­ного грунта с верхним белым слоем, не характерным для рус­ской живописи 1770-х годов. Все это дало основания предполо­жить иностранного автора.

А. Рослин. Портрет великой княгини Натальи Алексеевны. 1778 год. Холст. Масло. 87 Х 70.

Портрет Натальи Алексеевны представляет собой иконографический тип А. Рослина 1776 года (оригинал в Государственном Эрмитаже; холст, масло; 80 x 66).

Таким образом, стало ясно, что перед нами либо хорошая копия, скорее всего иностранного художника, либо авторское повторение самого А. Рослина.

Технологические исследования позволили разрешить эту задачу. Составление эталонного мате­риала по творчеству художников России второй половины 18 века с исследуемой картиной показало наибольшее сходство с работами А. Рослина. Остановимся коротко на результатах.

Грунт исследуемой картины характерен для произведений А. Рослина.

Сравнение фактуры портрета из Кусково с работами Рослина выявило характерные признаки фактуропостроения:

• вертикальную полосу тени у виска, сгущающуюся над бровью и логично переходящую в дуго­образные полосы тени на щеке и подбородке, напоминающие лепестки (несмотря на схематич­ность, тени имеют особую тон­кость и размытые границы);
• характерный рисунок полу­тени между бровью и носом у левого глаза;
• губы четкие, объемные, с широкой губной щелью, тонкой световой линией над верхней губой и двумя крупными продол­говатыми высветлениями на ниж­ней губе;
• графическую разделку волос светлыми, прямыми и слегка дугообразными линиями, что также типично для почерка Рослена;
• свойственную мастеру мяг­кую трактовку кружева с рельеф­ными бликами на платье.

А. Рослин. Портрет великой княгини Натальи Алексеевны. 1778 год. Холст. Масло. 87 Х 70. Рентгенограмма.

В целом фактура портрета гладкая, ровная. Мягкость фак­туры выразительно сочетается с четкостью форм и некоторой схематичностью рисунка теней, что, на наш взгляд, является индивидуальной особенностью почерка художника.

При сравнении рентгенограмм портрета Натальи Алексеевны с рентгенограммами портретов В. М. Долгорукого-Крымского и Е. А. Чернышовой от 1776 года кисти А. Рослина (Государственная Треть­яковская галерея) было найдено сходство в характере нанесения грунта, в способе отделения головы от фона, в распределении света и тени на лице с трехчастным рисунком теней от виска к скуле и далее к подбородку, в хорошей читаемости всех частей глаза и затенённость внешнего угла левого глаза, в моделировке носа, в характерном коротком, прямом мазке, моделирующем орденскую ленту и декор оде­жды.

Несмотря на указанное сход­ство, для большей убедительности, мы постарались привлечь дополнительный материал, кото­рый был получен благодаря любезности сотрудника Государственного Эрмитажа Л. П. Вязьминской, сделавшей и предоставившей нам для исследований рентгено­граммы с эрмитажного ориги­нала А. Рослина. При сравнении с этими материалами также было обнаружено сходство в способе нанесения грунта, моделировке лиц, одежды, характере мазка. Однако на рентгенограммах эрмитажного портрета заметна более сложная и тщательная моделировка форм, отлича­ющихся большей объемностью, а также сочностью мазка. Исследу­емая картина выглядит на рентге­нограммах аморфнее, мазок выражен слабее. Особенности, читаемые на рентгенограммах, являются закономерным призна­ком вторичности работы.

Таким образом, результаты технологической экспертизы позволили сделать вывод о несомненном авторстве Алек­сандра Рослина и считать иссле­дуемый портрет авторским повторением.

А. Рослин написал оригинал в 1776 году, в сентябре 1777 года он уезжает из России, следователь­но, авторское повторение могло быть написано в указанный период, так что дата на обороте холста, скорее всего, нуждается в уточнении. Связывая время отъ­езда художника из России с тем обстоятельством, что фон порт­рета остался недописанным, можно предположить, что кар­тина была создана перед самым отъездом из России.

А. Рослин. Портрет великой княгини Натальи Алексеевны. 1778 год. Холст. Масло. 87 Х 70. Рентгенограмма.

Появление портрета Натальи Алексеевны в коллекции Шере­метевых могло быть связано с формированием в 1776 году порт­ретной галереи в «Кусково». Из письма Петра Борисовича в Петербурге от 13 июня 1776 года к управителю Фонтанного дома становится ясно, что он соби­рался приобрести для галереи копию с росленовского портрета Натальи Алексеевны; «С порт­рета великой княгини мне хоте­лось иметь копию, о чем я к Ивану Аргунову и писал, чтоб он через графа Николая Петровича старался от Рослина достать... чтоб он Рослин для меня описывал мне нужды нет. Я его работу имею и так дорого платить не намерен... чтоб он с оригиналу дозволил только списать, которую может списать Иван Аргу­нов...».

Поскольку не известно, была ли выполнена копия Иваном Аргуновым, а исследуемый порт­рет, изначально находящийся в собрании «Кусково», принадле­жит кисти Рослина, можно предположить, что П. Б. Шереметев вынужден был приобрести авторское повторение самого Рослена. Слова из письма «Я его работу имею...», скорее всего, относятся к портрету Н. П. Шереметева кисти А. Рослина 1773 года, нахо­дящемуся в то время в собрании «Кусково». Если бы речь шла об исследуемом портрете Натальи Алексеевны, то вряд ли П. Б. Шереметев стремился достать подлинник Рослина для копирова­ния, поскольку у него практико­валось копирование с копий. Об этом можно сделать вывод по имеющемуся в фондах «Кусково» портрету Натальи Алексеевны из портретной галереи кисти Аравицкого, датированному 1778 годом и скопированному, очевид­но, с исследуемого произведения.

В то же время нельзя исклю­чить, что речь в письме идет об исследуемом портрете Натальи Алексеевны, а П. Б. Шереметев, заботясь о высоком качестве заказа, добивался копирования именно с оригинала.

Елена Семечкина,
художник-реставратор высшей квалификации
ВХНРЦ им. И.Э. Грабаля

Журнал «МИР МУЗЕЯ» № 1-2 1996 год.