Средь человечьих мирных дел...

Пожалуй, нет такого фотографа, кото­рый не создает за свою долгую жизнь в фотографии коллекцию «выставочных» работ. Это совсем не означает, что все эти фотографии сразу же и обязатель­но попадают на выставку. Обычно они создаются, что называется, «для себя», то есть в стол, как принято говорить.

Ну и, конечно, где-то уж в самой глу­бине души тлеет маленькая искорка на­дежды, что и эту твою работу когда-нибудь увидит зритель, ведь для ху­дожника это чрезвычайно важно.

У Вадима Кузнецова есть такие строчки:

Мне в этом жизни трижды повезло:

С Отчизною, где выпало родиться,

С подругой, чьей любовью не напиться,

С надеждой, что дало мне ремесло...

Они давно приросли к моей душе и стали моим кредо. Они выражают са­мую суть моих стремлений — расска­зать о своей Земле, о людях ее то, что я вижу, и так, как я чувствую. Да еще при этом, чтобы и все, кто взглянет на мои работы, испытали бы те же чув­ства, что и я, сопереживая, ненавидя или радуясь вместе со мной.

Трудная эта задача осложнялась еще и тем, что на пути к зрителю, особенно вначале, когда выставочная коллекция только-только начинала свое существо­вание, всегда стоял кто-нибудь из от­ветственных товарищей, тщательно ин­спектировал и безошибочно отбрасывал именно те работы, которые мне каза­лись особенно интересными. Что-что, а нюх у этих блюстителей натаскан.

Часто, читая стихи или слушая их по радио, я ловил себя на мысли, что ка­кое-нибудь понравившееся четверости­шие рождает в памяти очень знакомую картину, мою собственную. Удивляло абсолютное слияние чувств, выражен­ных словами, с чувствами, вызванными фотографиями, короче, стихи сами про­сились под некоторые работы. Тогда и родилась у меня идея книги, состав­ленной из моих работ и стихов.

Выставка, книга... но вместе с этими фо­тографиями за многие годы скопилось большое количество и других, которые не живут самостоятельно. Они полны информации и в сочетании с другими оживают и вместе дают объемную кар­тину жизни России, любимую мою тему, негромкую, неброскую, как речка, как луг, как сама жизнь. И людей — пре­красных или ужасных, красивых и не очень, пьяных от вина, от любви, от горя, живущих наотмашь или тихо уга­сающих, с идеальными телами как в Древней Греции или хилых, как современная молодежь — всяких.

Вот почему эпиграфом к книге как нельзя лучше подошли стихи Есенина:

...Я знаю их

И подсмотрел:

Глаза печальнее коровьих

Средь человечьих мирных дел...

Следует лишь добавить, что представ­ленные на этих страницах снимки вы­полнены отечественным «Зенитом».

Фото и текст Игоря Гневашева