Об изломах пространства и судеб. Художник Исмагил Газизуллин

Есть ветхие опушки у старых провинциальных городов.
Туда приходят люди прямо из природы.
Появляется человек — с тем зорким и до грусти изможденным лицом,
который все может починить и оборудовать, но сам прожил жизнь необорудованную…

Андрей Платонов «Происхождение мастера»

Человек — устройство неприхотливое и по-своему полезное, наделенное сво­ей судьбой и собственной драмой. Герои художника Исмагила Газизуллина помогают ему лепить угловатую форму, извлекать из палитры пылающий цвет, оторочен­ный жёстким контуром, и настежь рас­пахивать разлетающееся по холсту про­странство, превращенное в панораму.

Обитатели «Провинции» торже­ственны и статичны. Они учтиво под­ставляют взгляду кубические объёмы, словно ступени, открывая портал в мир таинственной сумасбродной пластики, диковинного колорита и неприкаян­ного пространства, созданного вообра­жением Исмагила Газизуллина. У «Дере­венского дворика» персональная жизнь, в которой тоже свои углы и почти аф­риканские страсти.

Детство, говорят, проходит, проле­тает, а у Газизуллина оно мчит на двух­колесном велосипеде, скачет по уха­бам мятым обручем от бочки. Детство катится по своему маршруту, но, будто озоруя, иногда возвращается. Может быть, на это намекает упругая спираль, расположенная в правой части компо­зиции «Детство».

Художник Исмагил Курбанович Газизуллин

«Табун пришёл» домой, а вместе с ним вернулась с пастбища вся слож­ность разноплеменной геометрии. «До­рога в горах» ухабиста, с поломанной линией горизонта, точно серпантин жизни, и конусы света встречных авто хрупче горного хрусталя. «Извозчик» мнит себя Гелиосом, летящим на колес­нице по ободу неба: нимб колеса повис над головой.

Иногда Исмагил пишет натюр­морты, не снижая при этом драмати­ческого накала. «Кукурузный початок» осклабился на столе печальной улыб­кой, словно говоря: «Такова жизнь…».

«Глухие тени натюрморта», будто спо­ря с названием работы, уводят зрителя в таинственный полумрак, обволакивая оттенками глубокого телесного цвета, взбудораженного всполохами красно­го и желтого зарева.

Исмагил Газизуллин. Времена. Лето. 2010. Холст. Масло.

Исследуя мир, Исмагил работает с кропотливостью и тщанием археолога добывая из вещества жизни артефакты прошлого и настоящего, очерчивая ореол обитания своих современников с их обыкновениями, тщетой жизни, судьбами, правами и драмой. Так создавались его «Улица Блюхера», «Ясновидение», «Улица детства», будто собранные из че­репков - из ярких фрагментов воспо­минаний и наблюдений.

Работа «Весна» полна энергично­го движения, опрокидывающего про­странство, плоскости которого вздымаются и наползают друг на друга, как льдины на реке в пору всесокруша­ющего ледохода.

«Двое». Тему мужчины и женщины Газизуллин раскрывает неожиданно мо­нументально, с присущим ему драматизмом, брутальной пластикой и отва­гой, с внутренним и внешним надломом. Нет, это не лирическая сага, не панеги­рик вечной любви, а почти трагический рассказ о человеческих взаимоотноше­ниях и невозможности счастья.

Родившись, живя и работая в Ишимбае, художник Исмагил Газизуллин продолжает осваивать культурное и географическое пространство планеты, преломляя его в призме собственного ощущения и по­нимания мира.

Картины художника Исмагила Газизуллина

Хайдар Кульбарисов

Источник: журнал «Рампа. Культура Башкортостана»